Правительство и спецслужбы Австралии в последнее время выражают глубокую озабоченность в связи с ростом среди части населения ультраправых популистских настроений и радикального национализма. 31 августа неожиданно почти по всей стране многие тысячи человек вышли на антииммигрантские митинги под названием "Марш за Австралию" – в Сиднее, Мельбурне, Перте, Аделаиде, Брисбене и других крупных городах, а также в столице Канберре. Манифестанты, сопровождаемые полицией, скандировали лозунги вроде "Отправьте их обратно", "Хайль, Австралия!" или "Остановите вторжение". Насколько велика проблема и где искать ее корни?
Австралия – страна иммигрантов, в новейшее время самых разных, гордящаяся своим мультикультурализмом. Однако сегодня, как почти и все другие государства условного западного мира, она переживает всплеск идей крайне правого национализма, с которыми также вынуждена бороться. Австралийская служба безопасности и разведки (ASIO) еще в начале этого года выпустила доклад, в котором предупредила кабинет министров во главе с премьером Энтони Албанизом о появлении в обществе явной угрозы "националистического и расистского экстремизма, мотивированного личными обидами, теориями заговора и идеологией насилия, направленной против власти".
Организаторами последнего ультраправого популистского "Марша за Австралию" стали несколько радикальных политиков, откровенные неонацисты и так называемые "общественные активисты" – в основном конспирологи-самоучки, получившие известность во время пандемии "ковида", когда они выступали против карантина и других обязательных ограничений. Они утверждают, что их волнует не только якобы захлестнувшая страну волна неконтролируемой и нелегальной миграции, но также и обеднение населения, безработица, растущая преступность, рост цен и недоступность жилья и упадок в социальной, медицинской и коммунальной сферах. А кроме того – "культурный кризис и утрата чувства австралийского единства".
Возглавляла все мероприятие 71-летняя Полин Хэнсон, глава основанной ею в 1997 году партии "Одна нация", которая до сих пор считалась маргинальной и очень маленькой – в ней официально состоит не более 5 тысяч членов. Также в числе руководителей акции в разных городах были старейший депутат австралийского парламента 80-летний Боб Каттер, лидер основанной им самим "социалконсервативной" аграрной популистской партии Katter's Australian Party (KAP), и известный 32-летний неонацист Томас Сьюэлл, которого позднее, 2 сентября, за нападение в день акции на митинг коренного населения в Мельбурне арестовала полиция.
Все ведущие партии и политические лидеры Австралии, как правящая Лейбористская, так и главная оппозиционная Либеральная партия, эти выступления резко осудили. Правительство назвало их расистскими и неонацистскими.
Однако угроза наступления ультраправых сил в стране действительно существует, и меньше она не становится, предупреждает австралийский политолог и социолог, старший научный сотрудник Университета Мельбурна Дмитрий Васильев:
"Нацистские и правонационалистические настроения в нашем обществе растут. Заметно это стало, наверное, после теракта 15 марта 2019 года в Новой Зеландии, когда австралийский гражданин Брентон Харрисон Таррант устроил массовую стрельбу в мечетях в городе Крайстчерч, убив 51 человека и еще несколько десятков ранив. С тех пор неонацистские движения в Австралии набирали силу. Есть у нас несколько ультраправых группировок. Они друг с другом иногда в чем-то согласны, иногда нет, меняются, сливаются и расходятся. Наиболее известная, наверное, подобная организация – National Socialist Network, главарь которой Томас Сьюэлл как раз выступал перед толпой на этом нацистском марше в Мельбурне.
Повестка у них всех довольно обычная для таких сил, то есть антииммигрантская, антиисламская, антисемитская, анти-ЛГБТ. В мейнстримных своих заявлениях они, как и их соратники, например, в США и Европе, утверждают, что их главная задача – сохранение "европейского наследия" Австралии. То есть они формулируют свою повестку не в расовых терминах, а в культурных. Мол, есть белые европейцы, которые заселили Австралию, и теперь их наследие находится под угрозой, и его необходимо разными методами защищать. Разумеется, у всего этого есть очевидный расистский подтекст.
– Та же "Одна нация" Полины Хэнсон – это до недавнего времени явно была совершенно маргинальная малюсенькая партия. Как случилось, что она вдруг стала заметной?
– Для ответа на такой вопрос нужно рассказать больше обо всем современном политическом контексте в Австралии. 31 августа в Сиднее последний марш собрал 15 тысяч человек, в Мельбурне 6 тысяч, примерно 5 тысяч человек вышли на него в Перте, в западной Австралии. И там выступали как откровенные неонацисты, типа Сьюэлла, так и политики, которых условно можно назвать радикальными христианскими правыми, в том числе упомянутая Полина Хэнсон и другие лидеры этого же крыла. Что касается ее партии "Одна нация" (One Nation), то с конца 90-х годов, с момента основания, они пробовали разную повестку. В их в первые годы она была чисто антиисламской, а потом перешла в более в целом антииммиграционную.
Нужно, конечно, сказать, что когда мы говорим про выступления ультраправых и правых сил в Австралии против мигрантов, речь у них идет, разумеется, не об иммигрантах из Норвегии, Великобритании, Новой Зеландии и так далее, а о приезжих из Индии, Пакистана, Бангладеш, Китая и стран Ближнего Востока. В нашей Палате общин и Сенате они до сих пор почти не представлены и фактической властью ничуть пока не обладают. Но они заметны, прежде всего из-за их медийных заявлений.
Так почему, собственно, именно в последний месяц оживились все эти движения? Произошло несколько других событий. 3 августа в Сиднее состоялся "Марш в поддержку Палестины". Его организаторы утверждают, что на эту акцию пришли 300 тысяч человек, независимые наблюдатели говорят, что было около 90 тысяч – но в целом это было очень массовый мероприятие. И вообще в последний год довольно сильно стал заметен у нас такой уличный пропалестинский активизм людей, которые резко осуждают военную операцию Израиля в секторе Газа.
Так вот ультраправые и правые группы видят в этом активизме поддержку группировки ХАМАС и ее радикальной исламистской идеологии. Примечательно, что даже несмотря на привычную для них антисемитскую повестку, ислам они как бы ненавидят еще больше. Логика у них простая: люди, которые, по их мнению, эту "исламистскую" повестку поддерживают – они не настоящие австралийцы, а какие-то "завезенные" к нам мигранты из Ближнего Востока. Которые вообще тут никаких прав не должны иметь, и их нужно всех выслать. Соответственно, когда происходит такое мощное выступление, как в Сиднее 3 августа, у них возникает стимул к контрмобилизации. Так и произошло сейчас.
– Я полагал, что в современной Австралии вообще малейший расизм в любой форме – крайне болезненная тема еще и потому, что в истории страны есть очень черное пятно. А именно то, как пришлые белые люди фактически до середины 20-го века уничтожали коренное черное население, австралийских аборигенов. Их численность стала восстанавливаться, но потери ужасны, сегодня это лишь чуть больше 2 с половиной процентов всего населения, около 550 тысяч. Эта тема действительно до сих присутствует в жизни всех австралийцев?
– Конечно, да, и это крайне болезненная тема. Которую регулярно эксплуатируют как правые движения, так и даже совсем левые. В обществе Австралии существует довольно сильное разделение по взглядам на то, нужно ли признавать геноцидом коренного населения то, что с ними делали. Как у них отбирали землю, как их просто убивали, отбирали детей и запрещали общаться с родителями, заставляли забыть родной язык, и так далее.
Когда нынешнее правительство лейбористов в 2022 году пришло, они провели ан эту тему референдум. У них была идея изменить Конституцию Австралии так, чтобы у коренного населения появился свой сильный совещательный орган. И этот провалился, примерно 70 процентов населения страны проголосовали против. И сейчас, когда возникают попытки предоставить какие-то дополнительные привилегии коренному населению, часто это воспринимается как обратный расизм. В Австралии вроде как все должны быть равны, почему коренное население будет "равнее"? Люди правых взглядов считают, что это излишне.
– Обычно, если вообще никакой проблемы нет совсем, ее прямо ниоткуда выдумать трудно. Проше говоря, есть ли в Австралии такая же мигрантская проблема, как во многих других странах западного мира, которая и стала главной для правых экстремистов? Насколько она болезненная?
– Необходимо напомнить, что Австралия – страна иммигрантов в гораздо большей степени, чем даже другие подобные страны, вроде США, Канады и так далее. 30 процентов современного населения Австралии – люди, которые родились за границей, не здесь. Если мы добавим к этому количеству еще и тех, у которых родители родились не в Австралии, то будет уже 48 процентов. То есть фактически половина населения нашего государства – либо новые иммигранты, либо их дети.
Почти половина населения Австралии – либо новые иммигранты, либо их дети
Если мы посмотрим на последние опросы общественного мнения, то увидим, что вопрос, слишком ли много мигрантов в Австралии, или что новая иммиграция – это вообще плохо и нужно что-то менять, для австралийцев стоит на десятом месте. Гораздо больше их волнуют проблемы глобального потепления, доступности здравоохранения, инфляции и роста цен на все подряд. Но, конечно, праворадикальные группы, которые выступают против иммигрантов, как раз стараются и сделать их причиной всех этих бед. То есть почему жилье дорожает? Потому что пришлые понаехали, все скупили якобы. Почему растет преступность? Потому что у нас якобы мигранты по улицам с ножами каждый день бегают и нападают на мирных граждан, и так далее.
– А сколько сегодня в Австралии мигрантов, нелегально попавших в страну? Кто-нибудь занимался такими подсчетами?
– Да, такие подсчеты существуют. Но вообще тема именно нелегальной иммиграции тут гораздо менее остра, чем, например, в США, где есть граница с Мексикой, через которую регулярно на север перебираются мигранты из Латинской Америки и других регионов мира. Но у Австралии нет сухопутных границ с другими странами, и попасть сюда нелегальным способом почти невозможно.
Тем не менее, есть иммигранты, которые находятся в Австралии нелегально. Их два основных типа. Первый – те, которые остались тут после истечения срока их визы. Это, как правило, приезжие из разного рода мест, где идут войны, есть какие-то конфликты, нищета и часты разные бедствия, например, из Сирии, палестинских территорий, Южной Азии. Второй тип –люди, приехавшие в Австралию по каким-то обычным визам, а потом подавшиеся на статус беженца. Им в таком статусе было отказано, но они все еще находятся в Австралии. Насколько мне известно, по текущим подсчетам их примерно 50 тысяч первого типа и 50 тысяч второго. То есть в сумме примерно 100 тысяч.
Важно то, что ультраправые, утверждающие, что миграция – это плохо, не говорят именно о нелегальной миграции. Они имеют в виду вообще массовую миграцию, тех иностранцев, от 400 до 600 тысяч, которые прибывают в Австралию каждый год абсолютно легальными путями. Местные ультраправые радикалы в основном против этого, они считают, что это количество нужно срочно сократить, чуть ли не до нуля.
– Все пока ограничивается больше криками и маршами, или были случаи преступлений, стычек, насилия, нападений?
– Я бы не сказал, что у нас есть сегодня прямо преступные неонацистские группировки, которые регулярно занимаются нападениями на иностранцев. Хотя цель такая у них может появиться. ASIO, австралийская контрразведка, которая довольно долго уже следит за этими движениями, выпустила уже несколько интересных докладов, в том числе в прошлом году, когда она подготовила для Сената специальный аналитический отчет на эту тему.
Спецслужбы предупреждают, что неонацистские группировки сейчас все чаще исповедуют идеологию так называемого "акцелерационизма"
Наши спецслужбы предупреждают, что неонацистские группировки сейчас все чаще исповедуют идеологию так называемого "акцелерационизма". Они считают, что необходимо совершать теракты, какие-то акты вандализма и другие подобные преступления для того, чтобы ускорить в целом коллапс современного демократического общества – и чтобы на его месте потом вырос их "дивный новый мир", который они себе представляют.
То есть, безусловно, это их цель. Наверное, главным, в кавычках, успехом этой идеологии пока остается теракт в Крайстчерче в Новой Зеландии в 2019 году. Но только что, как раз на этом ультраправом марше, произошли стычки неонацистов с защитниками прав коренного населения. Были пострадавшие, и за это как раз и арестовали Томаса Сьюэлла. Но все же еще это не какие-то реально организованные боевые дружины нацистских штурмовиков и погромщиков, которые регулярно нападают на небелых и совершают теракты. Однако, если рост популярности таких движений продолжится, наверное, мы и с чем-то подобным столкнемся".
